На Литтл Уингинг надвигалась гроза. Вместе с ней, словно вестник ужасающей стихии, приближалась к дому номер четыре по Тисовой улице машина, принадлежавшая Вернону Дурслю. Поток воды, льющийся с небес, прерывался вспышками молний или тяжелыми, угрожающими звуками грома. Погода, как думал Гарри Поттер, на удивление четко отражала его внутреннее состояние. Гарри не был обычным юношей, в полном смысле этого слова, о чем ему не забывали напоминать Дурсли — его единственные родственники и невольные опекуны.
По правде говоря, Гарри был знаменитым волшебником. Множество раз он сражался с Волан-де-Мортом и получил прозвище «Мальчик-Который-Выжил», вместе со шрамом виде молнии на лбу (именно туда попало смертельное проклятие Темного Лорда, когда он попытался убить годовалого Гарри, однако заклятие отразилось от ребенка и дало обратный эффект, уничтожив темного мага) и почетное место героя в исторических фолиантах волшебников. Однако Темный Лорд возродился в конце четвертого года обучения в Хогвартсе юного волшебника, использовав кровь юноши для восстановления собственного тела — и Волшебный Мир снова оказался на краю пропасти. Но сейчас это были лишь воспоминания Гарри, неохотно вышедшего из дядиного автомобиля. Итак, впереди у него несколько наименее любимых месяцев, которые юноша проведет вне Хогвартса.
Естественно, Вернон даже и не собирался помочь племяннику отнести вещи в дом и оставил юного волшебника мокнуть под дождем. Выяснив, что дядя не оставил ему ключей от багажника, Гарри тяжело вздохнул. Ему предстояло выпросить у Вернона Дурсля ключи и еще раз окунуться сплошную стену воды, чтобы достать свои вещи. Грозный Глаз Грюм и Орден Феникса сколько угодно могли угрожать Дурслям, чтобы они не портили Гарри жизнь, но Вернон все равно находил способ унизить юношу. Раздражение Поттера достигло апогея, когда его внезапно прервала нечеловеческая усталость. Повернувшись к входу в дом, Гарри, смирившись со своей участью, сделал пару шагов в сторону двери, когда багажник открылся от тихо произнесенного «Алохамора».
Гарри повернул голову на звук и увидел, как из-под мантии-невидимки возникает Кингсли Бруствер. Удивленно посмотрев на аврора, юноша досадливо поморщился, ощутив настойчивый зуд между лопатками, но все же слегка улыбнулся мужчине. Однако его глаз эта улыбка не коснулась.
— Спасибо, Кингсли.
— Ничего особенного, парень. Не забывай каждые несколько дней извещать нас о том, что с тобой все в порядке. А я пока, пожалуй, вернусь на свой пост. Береги себя, Гарри и постарайся не влипнуть в какие-нибудь неприятности. Сириус не хотел бы этого.
— Я постараюсь. До встречи.
Упоминание о крестном снова ввергло молодого человека в апатию. Слезы больше не приходили, но все мысли о Сириусе Блэке сопровождались какой-то тяжестью в груди, переходящей в тупую боль. Решив, что оставаться на улице больше нельзя, Гарри открыл багажник и достал свои вещи, намереваясь отнести их в дом номер четыре, его персональную тюрьму, ставшую ему в тягость больше, чем когда-либо. Молодой волшебник легко мог бы заметить притаившихся за шторами дядю Вернона и тетю Петунью, надеявшихся, что их племянника ударит какой-нибудь шаровой молнией.
Недолгая пробежка под дождем, и Гарри вносит в дом вещи вместе с совой.
— Прости, Хедвиг, но я думаю, что лучше промокнуть, чем провести всю ночь в холодной машине, — произнес он, глядя на вымокшую до нитки сову, недовольно нахохлившуюся на жердочке. Хедвиг раздраженно ухнула, и, расправив крылья, отряхнулась от дождевой воды... окатив при этом дядю Вернона, мгновенно побагровевшего от ярости.
— Эй, мальчишка! Возьми свою чертову сову, и даже не думай выходить из комнаты, пока тебя не позовут на ужин!
— Да, дядя Вернон.
Гарри не удержался от усмешки и, под недовольные вопли тети о «неблагодарных негодяях» поднялся, в свою комнату.

Войдя в маленькую комнатку, Гарри поставил клетку с совой на шкаф и отпер на ней замок, перед тем как рухнуть на жесткую неудобную кровать со сбившимся матрасом, которая, несмотря на свои недостатки, верой и правдой служила ему вот уже не один год. Быстрый взгляд в окно показал, что ливень кончился, оставив за собой лишь легкую облачность. Как обычно, подумал Гарри, стоило ему войти в помещение, так дождь кончился. Его мысли снова вернулись к Пророчеству, предрешившему судьбу юного волшебника, сделав его тем, кто должен будет уничтожить Волан-де-Морта.
Конечно, он в любом случае должен будет сразиться с Темным Лордом, слишком много отнявшим у молодого Поттера: родители, а с ними — и шанс на нормальную жизнь; Седрик, из-за которого Гарри чувствовал себя виноватым не только перед ним и Чжоу, но и остальными — за то, что не сумел вырваться и уничтожить лорда еще до того, как он возродился. Стоп, а это тут причем? Сам Седрик был ему не важен, но, возможно, дело в том, что его смерть разрушила возможность для Гарри быть с Чжоу? Нет, Гарри был полностью уверен, что дело было не в этом. Чанг сама по себе была проблемой ничуть не меньшей. Оглядываясь на произошедшее, Гарри даже иногда подумывал о том, что нужно послать ей сову со своими извинениями за их последний разговор. Однако иногда ему казалось, что делать это бесполезно и не нужно.
Юноша снова переключил свои мысли на Темного Лорда, невольно обратив внимание на так никуда и не девшийся зуд между лопатками. Недавно, благодаря Волан-де-Морту Гарри потерял того, кто мог бы заменить ему отца. Что ж, конечно, косвенно виноват в этом был он, но в действительности, в смерти крестного нужно было винить Беллатрис. Конечно, Поттер прекрасно знал, что и сам нимало виноват в смерти Сириуса. Блэк никогда бы не появился в министерстве в ту ночь, если бы не безрассудство Гарри. Юноша, медленно закипая от гнева, мысленно поклялся отомстить Белле и ее Хозяину, чего бы ему это не стоило! Чем больше он уверялся в этом, тем больше думал о том, что нужно бежать из этого дома. Странно, что такие мысли не приходили ему в голову раньше.
Отрешенно прокручивая в руках свою волшебную палочку, юный волшебник размышлял о Пророчестве, а затем и о Дамблдоре. При мысли о директоре, юноша почувствовал, как ярость его усиливается. Зуд в спине становился все назойливее, но Гарри на это маленькое неудобство внимания не обратил. Дамблдор должен был сообщить ему о Пророчестве гораздо раньше! Он должен был заранее предупредить юношу о судьбе, которая ему к несчастью была уготовлена. Ошибка старика, ха! Стоп, а вот к несчастью ли? Не он ли сам только что поклялся, что будет мстить Волан-де-Морту, несмотря на Дамблдора и остальных? Что ж, вполне возможно, что так оно и есть, но будет, несомненно, интересно посмотреть, что предпримет Темный Лорд для завоевания Магического Мира. Это заставит их в следующий раз хорошенько подумать, прежде чем снова делать из него козла отпущения.
Внезапно раздавшееся из-за окна уханье оторвало волшебника от его размышлений. Присмотревшись, он увидел огромную рогатую сову, чинно восседавшую на подоконнике, с письмом на протянутой в сторону Гарри лапе. Поттер с недоумением отвязал письмо, и сова скрылась в неизвестном направлении так же быстро, как и прилетела. Решив не терять зря времени, юноша открыл послание:
Приветствую вас, мистер Поттер!
Я обладаю некоей информацией, которую хочу обсудить лично с вами. Поскольку я достаточно редко удостаиваю кого-либо аудиенции, прошу вас проявить внимание к моей последующей просьбе. Дело очень деликатно и его решение не требует отлагательств, ибо я и так был вынужден ждать слишком долгое время. Я так же прошу прощения за то, что не предоставляю каких-либо подробностей в письме, но решение подобного вопроса именно с глазу на глаз очень важно, как для вас, так и для нас. Поэтому я настоятельно прошу вас прийти завтра в полдень в лондонское отделение банка Гринготтс, что находится в Косом переулке. Привратники будут извещены заранее, так что от вас только потребуется спросить сопровождения в мой кабинет.
Искренне ваш, Гритхаук Жадный
Президент волшебного банка Гринготтс: Косой переулок, главная улица.

«Президент Гринготтса? Что ему от меня нужно?».
Невольно озвучив свои мысли, Гарри обратился к загадочному письму. Никаких деталей, одни лишь намеки. Ужасно самонадеянный человек… ладно, пусть даже и гоблин, но Президент банка Гринготтс! С ума сойти. У него, наверное, такая уйма денег, что Малфои на его фоне нищими покажутся. Высокомерен, уверен в себе и своих силах. Все же, что он имел в виду в своем письме? Юноша подозревал, что с его славой и званием героя это ну ни как не связано. Он еще не разу не встретил гоблина, который был готов расстаться хотя бы с кнатом из-за Мальчика-Который-Выжил. Возможно, тогда послание имеет отношение к имуществу Сириуса? Тоже вряд ли — о смерти Сириуса Блэка официально никто не объявлял и не благодарил Гарри за «уничтожение опаснейшего приспешника Того-Чье-Имя-Нельзя-Называть». Что ж, решил юный волшебник, он ничего не узнает, пока не окажется у этого гоблина.
А отсюда вытекал новый вопрос: как он доберется до Гринготтса? Гарри сразу решил для себя, что отправится на эту встречу, во что бы то ни стало. Даже если разговор с Гритхауком Жадным не принесет никаких результатов, он, по крайней мере, с удовольствием проигнорирует Дамблдора и его приказ оставаться у Дурслей. Однако он не только собирался принять предложение Президента Гринготтса, но и не горел желанием возвращаться обратно на Тисовую улицу вообще. Волшебника совершенно не беспокоило, что это может быть ловушкой Волан-де-Морта. Да и потом, он знал содержание Пророчество и вовсе не напрасно надеялся на собственные силы, будучи уверенным, что сумеет защититься от Пожирателей Смерти, большая часть которых, кстати говоря, находилась в Азкабане после нападения на Министерство. А уж сам змеелицый точно не захочет рисковать, устраивая ему очную ставку. Хотя, учитывая прошлогоднее фиаско с дементорами, дамблдоровы прихлебатели должны будут днем и ночью следить за Тисовой улицей подобно ястребам, и уж точно не в количестве одного человека. Он уже увиделся с Кингсли Бруствером, в конце концов. Хорошенько проанализировав ситуацию, что ничуть не походило на то, как он обычно с головой бросался в самое пекло, Гарри достаточно быстро нашел приемлемый выход. Часть этого плана содержала в себе обязательное участие в происходящем Вернона Дурсля, так что юноша решил не мозолить родственникам глаза во время ужина. Он должен пораньше лечь спать и приготовить завтрак до того, как проснуться дядя и тетя. И, что самое важное, находиться поблизости, когда дядя сядет завтракать.
Обдумав план побега еще раз, Гарри извлек из своего школьного тайника пергамент, перо и чернила. Примерно через час, удовлетворенный своей работой, волшебник отправился спать, заметив, что снедающий его зуд так до сих пор и не прекратился.

Сон, который видел в эту ночь Гарри, обычным можно было назвать только с большой натяжкой. Конечно, он уже привык к тому, что во сне переносился в разум Темного Лорда, но в этот раз все было не так как раньше. Гарри был уверен, что как будто со стороны видит расплывчатую фигуру Волан-де-Морта, окруженного такими же расплывчатыми, почти прозрачными сгорбленными Пожирателями. Юноша даже мог слышать их голоса, но лица магов были скрыты. Похоже, сегодня Гарри видел, как Темный лорд накладывает Круциатус на одного из своих бесполезных слуг (наиболее вероятно, что это был Эйвери, наказанный за свой очередной проступок). Гарри, несмотря на то, что это был сон, был в состоянии контролировать свои мысли и с неприятной усмешкой заметил, что Волан-де-Морт держит Эйвери только из надобности иметь под рукой козла отпущения. Однако сон начал постепенно уходить, и, как еженощные маггловские пытки, который лицезрел благодаря Темному Лорду Гарри, пропал с резким пробуждением Мальчика-Который-Выжил. Обычной боли в шраме, которая наступала после таких видений, как ни странно, не было. Осталось только странное ощущение тепла. Огорошенный подобным событием, Гарри размышлял над его причиной и сам не заметил, как уснул. На этот раз в его сон никто не вторгался.
Следующим утром Гарри Поттер проснулся очень рано, имя в запасе несколько часов перед тем, как Дурсли приступят к своей утренней трапезе. Юноша тихо спустился по лестнице и направился на кухню. Он потратил два часа на приготовление завтрака, который, несомненно, порадовал бы даже таких гурманов, как Вернон и Дадли. После того, как он съел приготовленную для себя порцию и вымыл за собой посуду, юноша сел за стол, ожидая родственников. Ждать пришлось не долго. Не прошло и пятнадцати минут, как в доме раздался топот, ознаменовавший появление семейства Дурслей к завтраку. Стоило Вернону увидеть своего племянника, как он побагровел, однако стоявшие на столе тарелки быстро примирили его с действительностью.
— Ты пропустил ужин, мальчишка! Ты смеешь не есть, когда мы с Петуньей тратим столько денег на твое питание!
— Простите дядя Вернон. Мне просто было нужно обдумать кое-что.
Дадли не мог удержаться и не вставить словечко в разговор:
— Уж ты-то, о чем мог думать, придурок?
— Я думал о том, как мне провести остаток лета, избавив вас от своего присутствия.
После этих слов Вернон буквально подскочил на стуле.
— Хорошо, и что же ты решил, мальчишка?
— У меня есть некоторые дела в Лондоне, и хорошо бы позаботиться о них прямо сегодня. Мне кажется, что, поскольку это займет много времени, я могу не возвращаться к вам.
Брызжа слюной, Вернон отшвырнул в сторону газету.
— Ты что, окончательно рехнулся? Или, может, ты забыл, что говорили твои ненормальные дружки на вокзале? Если ты ни с того ни с его исчезнешь, они весь дом вверх дном перевернут! Нет уж, сэр, увольте, этого мне еще не хватало!
— Вам не стоит волноваться на этот счет, дядя. Помните, что они говорили? Они прибудут только в том случае, если от меня долгое время не будет вестей. Вчера вечером я написал достаточно писем на все лето. Все, что от вас потребуется — отправлять их раз в два — три дня вместе с моей совой, которую я оставлю у вас. Просто привяжите к ее лапе послание, и Хедвига сама их доставит. К тому же, пока члены Ордена, которые охраняют этот дом, видят, как из моего окна вылетает сова, они ни о чем беспокоиться не будут. В принципе, вы можете даже не кормить сову — просто выпускайте ее на ночь поохотиться.
— Ну, а что нам делать, если для них этого будет недостаточно? Если твои ненормальные друзья заявятся в наш дом? — спросила тетя Петунья.
— Я не думаю, что это случится. Теперь у них есть веская причина не нарушать моего личного пространства. Однако если они все-таки придут, то сразу скажите им, когда и как я вас покинул. Можете так же добавить, что я угрожал вам волш… магией. Они на меня разозлятся, но вам от этого ничего не будет.
Вернон напрягся, пытаясь найти решение. Впрочем, это было и не так уж сложно — вряд ли ему еще представится возможность так легко отделаться от племянника и его друзей-уродов.
— Прекрасно, мальчишка, ты можешь отправляться на все четыре стороны! Но даже и не думай, что можешь вернуться посредине лета обратно!
— Благодарю, дядя Вернон. Возвращаться мне просто не понадобится. Тем не менее, мне нужно, чтобы вы высадили меня по дороге в «Гранингс», когда сегодня поедете на работу. Если люди их Ордена увидят меня, хотя бы на фут удалившегося от дома, весь план пойдет насмарку.
— А ты не подумал, что увидят тебя, садящегося в машину? Ты, маленький никчемный урод!
Гарри, стиснув зубы, едва сдержался, чтобы не проклясть дядю. Его попытки успокоиться вернули, казалось бы, исчезнувший, зуд в спине.
— Это наименьшая из проблем, и я с ней справлюсь, будьте уверены, дядя. А теперь, если вы не возражаете, я вернусь в комнату. Когда будете собираться на работу, позовите меня. Хотя, я уверен, что сам буду ждать вас внизу — все необходимые приготовления я сделал еще вчера.
Вернон только буркнул что-то в ответ, приступая к завтраку. Гарри же, поднимавшийся по лестнице в свою комнату искренне надеялся, что видит своих родственников последний раз в своей жизни.

Вернувшись в комнату, юный волшебник принялся собирать вещи, укладывая в сумку все, что ему может понадобиться этим летом. Первым был мешочек с шестьюдесятью галеонами или около того, отложенных с прошлого года. Юноша мысленно поблагодарил себя за бережливость в течение пятого курса, так как теперь ему нужны были деньги для покупки новой мантии перед разговором с Гритхауком. При встрече с возможно самым богатым человеком в волшебном мире, он, Гарри, не собирался выглядеть нищим. Все это, вместе с «аварийным набором» Дадли (кто может знать, вдруг Гарри Поттеру потребуется где-нибудь срочно разбить палатку?), он упаковал в сумку без лишних размышлений. Следующим был альбом с фотографиями. Подержав его несколько секунд в руках, словно прощаясь, юноша решил оставить его на память людям из Ордена, если они прибудут сюда. Что, в принципе, было нежелательно. Положив в карман волшебную палочку и захватив отцовскую мантию-невидимку, Гарри повернулся к сове, собираясь дать ей последние указания.
— Хедвиг, я отправляюсь в Гринготтс. Тебе придется остаться здесь на некоторое время.
Сова возмущенно заклекотала.
— Знаю, знаю, но это очень важно. Ты должна будешь отправлять сообщения от Дурслей Ордену Феникса, чтобы они случайно не узнали о моем отсутствии. Пожалуйста, Хедвиг, ты же знаешь, что я не стал бы делать этого просто так!
Полярная сова недовольно ухнула и больно ущипнула его за палец, показывая свое недовольство. Тем не менее, похоже, она была согласна.
— Спасибо, родная. Теперь, если выясниться мое отсутствие, и Орден заявится сюда, чтобы меня искать, улетай от Дурслей как можно быстрее. Отправляйся в Косой переулок и найди там меня. Но убедись, что за тобой никто не следит! Если же ты меня не найдешь, лети к Уизли.
Сова издала понимающий клекот, и Гарри ласковым движением взъерошил ей перья, перед тем как спуститься вниз и ждать дядю Вернона.
Парой минут позже в прихожую спустился и сам Дурсль.
— Ты готов, мальчишка?
— Да, дядя.
Без лишних слов Вернон поцеловал жену, ласково взъерошил волосы Дадли и вышел за дверь. Гарри, закутавшийся в отцовскую мантию-невидимку, прошмыгнул вслед за ним, молясь о том, чтобы в этот день на «дежурстве» около дома четы Дурслей не было Грозного Глаза Грюма. Юноша надеялся, что мантия вместе с показным спокойствием дяди, не выдадут его присутствия. Кажется, все прошло как надо, потому что Гарри устроился на заднем сидении, ожидая, пока Вернон сядет в машину. Дядя специально не оглядывался, чтобы не выдать себя и завел машину, выводя ее на автотрассу. После нескольких минут быстрой езды, Дурсль остановился посреди одного из наихудших районов Суррея.
— Вылезай из машины, мальчишка, приехали.
Гарри, сняв мантию и взяв свои вещи, вышел из машины. С облегчением глядя вслед отъезжающему автомобилю, он думал, что это была последняя встреча с дядей. Оглядевшись и удостоверившись, что за ним не следит ни один маггл, Поттер взмахнул волшебной палочкой, вызывая автобус «Ночной рыцарь». Который прибыл как раз тогда, когда Гарри спрятал в сумку мантию-невидимку. Тряхнув головой, чтобы волосы скрыли его шрам, юноша поднялся в автобус. К счастью, в этот раз контролером был не Стэн Шанпайк, что значительно повысило шансы Гарри сохранить свое инкогнито для пассажиров. Нынешний контролер выглядел гораздо старше Стэна.
— Добро пожаловать в автобус «Ночной Рыцарь». Куда вам нужно попасть?
— В Дырявый котел. И, пожалуйста, побыстрее.
— М-да, люди всегда куда-то спешат… если хотите знать мое мнение — это совершенно нелепо. Что ж, с вас одиннадцать сиклей и кнат.
Где-то минут тридцать спустя, автобус остановился перед Дырявым Котлом, и Гарри, подождав, пока пройдет мимо компания магглов, вошел в паб. Юноше нужно было снять здесь комнату, а это означало, что придется раскрыться. Этого делать не следовало, но Гарри доверял Тому. Поэтому юный волшебник подошел к стойке и, достав мешочек с галеонами, окликнул хозяина Дырявого котла.
— Доброе утро, Гарри. Что привело тебя в Косой переулок? — улыбнувшись, спросил Том.
— У меня есть некоторые дела в Гринготтсе. Я могу снять комнату на некоторое время? Дело в том, что я не знаю, как долго пробуду в Косом переулке. Не мог бы я пока занять комнату, а расплатиться с вами позже, когда соберусь уехать?
— Конечно, Гарри. Какую комнату ты хочешь занять? Может быть ту же, что и в прошлый раз?
— Да, благодарю. Скорее всего, я вернусь к ленчу, сейчас мне нужно идти. Не могли бы вы отнести мои вещи в комнату?
— Хорошо. Удачи, Гарри, в чем бы то ни было.
Кивнув на прощание, юноша вышел к тупику, за стеной которого скрывался вход в Косой переулок. Гарри Поттер старался выглядеть в толпе волшебников неприметно, зная, что если улицу может патрулировать кто-то из Ордена Феникса, то ему несдобровать. В конце концов, сколько еще юных волшебников ходят по Косому переулку в маггловской одежде и с непослушной копной темных волос? Но, похоже, удача была на стороне Гарри, потому что он без каких-либо препятствий достиг магазина мадам Малкин «Мантии на все случаи жизни». Юноша прошел в магазин, оглядывая полки в поисках парадной мантии. Он старался выбрать что-то подходящее, но, не имея навыков в покупках подобного рода, Гарри растерялся. После часа бесцельных блужданий по магазину, он подобрал-таки себе черную с изумрудно-зеленой оторочкой мантию и пару ботинок. Собираясь расплатиться за покупки, Гарри заметил, направленный на него излишне мечтательный взгляд девушки-кассирши. Юный волшебник мысленно удивился повышенному вниманию девушки к своей персоне, ведь он, вроде бы, не раскрывал своего имени. Слегка раздраженный из-за возникшего ни с того ни с сего противного зуда между лопатками, Гарри решил, что она все-таки видела его шрам.
— Простите, могу я оплатить свои покупки?
Девушка густо покраснела.
— Прошу прощения, сэр. Меня зовут Моник, и сегодня утром вас обслуживать буду я.
А вы, наверное, очень даже этому рады, раздраженно подумал Гарри. Он никогда не понимал людей, одержимых его знаменитостью, к тому же у него совершенно не было времени потворствовать очередной своей фанатке.
— Все в полном порядке. Вот вещи, которые я хотел бы приобрести.
— Ой, отличный выбор мистер….
Поттер тяжело вздохнул. Похоже, девушка пытается сделать вид, что не узнала его. Что ж, нужно срочно что-то делать, иначе он опоздает на встречу с Президентом Гринготтса.
— Мое имя — Гарри Поттер. И если вы не против, мисс Моник, то я хотел бы расплатиться за покупки.
Девушка, которая на самом деле даже и не подозревала, кто такой ее именитый клиент, уставилась на него. Ее взгляд скользнул по лбу юного волшебника. Гарри раздраженно отбросил прядь волос, надеясь, что если девушка увидит его шрам, это избавит его от дальнейших расспросов.
— О, мой Бог! Гарри Поттер! Простите, мистер Поттер, я не хотела вас задерживать! С вас тридцать четыре галеона семь сиклей и три кната.
Неожиданно девушка напомнила Гарри о его однокурснице Парвати Патил, и он, с нарастающим недовольством, поспешил достать из мешочка нужную сумму, и взять купленные вещи. Спиной ощущая взгляд кассирши, юноша прошел в комнату для переодевания. Переодевшись в новую мантию, и оставив старые вещи, он вышел из магазина, уверенный, что теперь члены Ордена Феникса его не узнают.
Несколько минут спустя, пройдя сквозь двустворчатые двери Гринготтса, он оказался в главном зале банка. Гринготтс ничуть не изменился — гоблины общались с клиентами, взвешивали на весах драгоценности или пересматривали какие-то документы. Гарри подошел к одной из стоек, где только что освободившийся гоблин ожидал кого-нибудь из клиентов банка. Смерив юного волшебника с ног до головы оценивающим взглядом, гоблин, наконец, заметил шрам на лбу Гарри.
— Мистер Поттер, Президент ожидает вас. Следуйте за мной.
И без лишних разговоров юноша последовал за гоблином туда, где должна была состояться его встреча с Президентом Гринготтса Гритхауком Жадным. Эта встреча изменит всю его жизнь, но сам Гарри Поттер об этом пока даже и не подозревал…

И без лишних разговоров юноша последовал за гоблином туда, где должна была состояться его встреча с Президентом Гринготтса Гритхауком Жадным. Эта встреча изменит всю его жизнь, но сам Гарри Поттер об этом пока даже и не подозревал….

Гарри последовал за гоблином сквозь несколько двойных дверей в недоступную для обычных посетителей область Гринготтса, а затем поднялся по витой кованой лестнице. Прогулка до верхнего этажа отняла минут десять от силы, а Гарри уже раздумывал, почему в банке не устанавливают элеваторы. Мысль так же быстро ушла, как и возникла, потому что сопровождающий его гоблин остановился перед гигантскими золотыми дверями, инкрустированными драгоценными камнями. Мальчик был уверен, что все это лишь бессмысленная расточительность, однако часть его все же была приятно удивлена. Сопровождавший юношу гоблин провел пальцем вдоль двери, и она с легким скрипом приоткрылась. За тем гоблин рванул куда-то в сторону, похоже, докладывать о прибытии гостя Гритхаука. Не прошло у нескольких минут, как он вернулся.
— Президент уже ждет вас, мистер Поттер. Прошу вас пройти сквозь эти двери, — гоблин указал на сияющие золотом дверные створки.
Без лишних слов Гарри вошел в кабинет Президента Гринготтса, лишь кивнув на прощание сопровождавшему его гоблину. Кабинет Гритхаука Жадного был столь же роскошен. Комната буквально изобиловала золотом, серебром, драгоценными камнями и какими-либо другими предметами роскоши. На стенах висело разнообразное оружие: мечи, топоры, булавы, молоты, многие из которых специально были сделаны меньшего размера — чтобы ими мог владеть гоблин. Взглянув налево, волшебник заметил несколько металлических шаров, утыканных шипами, свисавших на длинных цепях. Закрепленных в стене. С потолка свисали многочисленные флаги и вымпелы. Общий вид кабинета наводил на мысли о войне и несметных богатствах. Внезапно Гарри понял, что оружие он разглядывает отнюдь не без удовольствия. Деликатное покашливание вернуло его с небес на землю. Президент Гринготтса поднялся с места и двинулся к своему гостю. Намереваясь его поприветствовать.
Гритхаук выглядел совсем не так, как его себе представлял Гарри, учитывая титул гоблина «без пяти минут богатейшего мага». Его лицо покрывали морщины, а за плечами волной спускалась непослушная серая масса волос. Однако аура гоблина изучала такую мощь и энергию, что даже юный волшебник невольно смутился. Президент Гринготтса был одет в комплект золоченой брони, подпоясанной инкрустированным драгоценными камнями палашом. Очень похожий на обстановку своего кабинета, Гритхаук олицетворял собой невероятную смесь богатства и военного духа. Гритхаук вскоре достиг места, где стоял Гарри, и, оскалившись в приветственной улыбке, протянул ему руку. Лишь секунду поколебавшись, Поттер принял его крепкое рукопожатие.
— Добрый день, мистер Поттер. Я — Гритхаук Жадный, вождь объединенных кланов гоблинов и Президент Волшебного Банка Гринготтс. Надеюсь, что обстановка моего кабинета вас не смутила. Как я уже и сообщал в своем письме, мне немного непривычно иметь дело с человеком.
Гарри знал, что должен очень внимательно следить за тем, что говорит. Злить Президента Гринготтса ему не стоило, иначе это может обернуться очень большой проблемой, хотя, возможно, он и ошибается. Однако не помешало бы перестраховаться.
— Все в порядке, мне даже очень понравилось у вас, сэр…
— Можете звать меня Гритхауком, мистер Поттер. Из уважения к вашему древнему и благородному семейству, я не прошу вас обращаться ко мне, используя мои многочисленные титулы.
— Что ж, Гритхаук, ели вы не возражаете, то можете звать меня Гарри.
— Хорошо, Гарри…
Юноша тем временем пытался справиться с удивлением, появившимся после фразы Президента Гринготтса о семье Поттеров. До сих пор к Гарри никто из гоблинов подобным образом не обращался и о его семье не упоминал. Однако, за неимением информации, юный волшебник решил отложить размышления по этому поводу на потом. Не то, чтобы его это не волновало, но Гритхаук, судя по виду, собирался приступить к обсуждению той самой проблемы, ради которого он пригласил Гарри.
— Вы, несомненно, хотите знать, почему я пригласил вас на сей глубоко конфиденциальный разговор. Дело в том, что неделю назад мы случайно выяснили истинное происхождение некоего Сириуса Ориона Блэка.
Итак, происходящее все-таки касалось Сириуса, тоскливо размышлял Гарри, странно только, что гоблины так быстро узнали о его смерти. Вряд ли Министерство обнародовало бы подобную информацию раньше, чем закончило расследование по поводу смерти Сириуса Блэка. А в то, что министерство уже завершило свои изыскания, Гарри, прекрасно знакомый со всей этой бюрократической системой, не верил.
— Видите ли, Гарри, когда волшебник или ведьма, составивший и заверивший у нас свое завещание умирает, что и произошло с мистером Блэком, мы сразу же узнаем об этом благодаря магии. И мы, по возможности сразу же, приводим в исполнение последнюю волю умершего. В случае оглашения завещания одного из членов чистокровного семейства процедура стандартна — вызываются объявленные в завещании наследники. Как я выяснил, мистер Блэк завещал все свое имущество именно вам и сделал это за год до своей кончины.
Похоже, сегодняшний день для юного Поттера был днем интересных и неожиданных открытий. Поэтому юноша лишь немного удивился тому, что крестный сделал его своим наследником. В конце концов, Сириус всегда считал его фактически собственным сыном, и нет ничего странного в том, что завещание было написано в пользу Гарри. Конечно, одним из наследников так же мог быть и Ремус, как близкий друг и последний из Мародеров, но вряд ли Министерство Магии, которое обязательно бы выяснило, кому переходит частная собственность последнего из Блэков, позволило бы Люпину, как одному из оборотней, вступить в права наследования. Внезапно Гарри понял, что, вспомнив погибшего крестного, не почувствовал ни боли, ни горечи утраты. Это обстоятельство привело его в изумление, однако настойчивый зуд в спине вернул юношу из размышлений в реальный мир. Хотя, вообще-то, Поттера немало удивил тот факт, что ради оглашения завещания Гритхаук пригласил его на личную встречу, да еще и устроил из этого какие-то сверхсекретные переговоры.
— Что ж, Гарри, судя по вашему лицу, вы сделали нужные выводы из сложившейся ситуации. Все не так просто, и обсуждать мы будем не просто завещание мистера Блэка. Одним из условий исполнения завещания чистокровного волшебника является обязательная проверка происхождения будущего наследника. Проще говоря — чтобы наследник имущества жил, фигурально выражаясь, в пределах Магического мира. Чтобы он был полноправным волшебником и, желательно, имел родовитых предков. Подчеркиваю, данная процедура проводится перед оглашением любого завещания, оставленного волшебником из чистокровной семьи. Следуя данному правилу, мы проверили ваше происхождение, мистер Поттер. И информация, полученная относительно исторических корней семейства вашей матери внесла в нашу ситуацию долю неопределенности.
Гарри не знал, что на это сказать.
— Но моя мать была магглорожденной ведьмой. Вам это могут сообщить те, кто был с ней знаком. Тайны из этого никто не делает.
— И записи Министерства Магии действительно подтверждают, что Лили Эванс была магглорожденной. Однако у меня по этому поводу возникли некоторые сомнения. Чтобы подтвердить или же опровергнуть возникшую у меня теорию, я пригласил вас на этот разговор, Гарри. А для начала позвольте предложить вам присесть, ибо наш разговор будет очень долгим, и я не думаю, что вы захотите провести его стоя.
Юноша последовал за Гритхауком к его столу и устроился в одном из довольно роскошных на вид, но совершенно неудобных резных стульев. Хотя, возможно, все дело было в нервозности Гарри и некотором недовольстве относительно сомнений гоблина в происхождении Лили Эванс. Конечно, можно учесть, что это действительно всего лишь обязанность Гритхаука — проверить все, что касается будущего наследника, думал Гарри, но, черт возьми, как же ему надоел этот распроклятый зуд в спине! Его же просто невозможно вытерпеть! Юный волшебник тем временем напряженно проследил взглядом за Президентом Гринготтса, который подошел к массивному сейфу за его столом и достал из него какой-то резной деревянный ящичек. Устроившись в своем кресле, гоблин извлек из ящичка кольцо и положил его перед юношей. Это кольцо было одним из самых красивых, когда-либо увиденных Гарри Поттером. Конечно, экспертом в ювелирной области он себя не считал, но при виде этого кольца у Поттера захватило дух. Кольцо было вырезано из цельного куска магического нефрита в виде свернувшегося дракона, державшего в приоткрытой пасти черный полупрозрачный камень.
-Прошу вас надеть это кольцо на левый указательный палец, — произнес Гритхаук, протягивая юноше драгоценность.
Гарри Поттер не догадывался о том, что это маленькое колечко способно разрушить его прошлую жизнь и заставить его встать на путь войн и кровопролитий! Он даже и не предполагал, что с ним произойдет….

Придержав свой скепсис при себе, Гарри согласился. И стоило только кольцу оказаться на его пальце, как глаза нефритового дракона вспыхнули зеленым огнем. Полупрозрачный же камень стал абсолютно черным, будто бы даже поглощая падающий на него свет. Зуд в спине перерос в неприятное жжение. Кольцо начало медленно исчезать под кожей, заставляя юношу чувствовать боль. Сравнимую разве с «Круциатусом». Еще через несколько секунд Гарри Поттер был полностью охвачен зеленым свечением. Он чувствовал, как растет в нем магическая сила, как меняются его сущность, как меняется он сам….
— Чертов гоблин! Что ты сделал со мной? — волшебник, яростно сверкнув глазами, повернулся к Президенту Гринготтса.
Гоблин, буквально раздавленный страной смесью страха и уважения, старался не встречаться взглядом с разъяренным юношей. Гритхаук сражался с собственными собратьями, подавляя многочисленные восстания, и уничтожил многих способных претендентов на место вождя. За свою долгую жизнь он видел восхождение и падение трех Темных Лордов, первый из которых пытался штурмовать Гринготтс, чтобы использовать его как плацдарм для дальнейших действий. Сам Гритхаук сражался и завоевывал земли. Он свел до минимума попытки Министерства вмешиваться в его дела и в дела банка, не дал рвущемуся до власти Министру установить на территории Великобритании жесточайшую тиранию…. Он многое сделал, но никогда еще Гритхаук не был так напугал, видя перед собой демона воплоти. Внутренне сжавшись, гоблин снова открыл шкатулку, в которой лежало кольцо, но на этот раз извлек из нее небольшой флакончик с зельем. Он обязан исполнить до конца просьбу того единственного человека, которому многочисленные кланы поклялись в вечной верности.
Сейчас же Гритхаук мог только умолять предков о том, чтобы стоявший перед ним юноша дал ему объясниться, а не отправил бы сразу на тот свет.
— Успокойтесь, Гарри. Боль — это последствие действия магии кольца, которое признало вас как своего законного владельца. Выпейте это зелье — вам сразу полегчает. А пока сядьте, нам нужно многое обсудить.
В надежде хоть как-то облегчить настигшую его боль, юный волшебник почти выхватил флакончик из рук гоблина и мгновенно опустошил его. В этот момент последние надежды света пошли прахом. Надеясь, что сейчас чудовищная боль уйдет, юноша сделал жадный глоток. Как он ошибался! Вместо того, чтобы ослабить охвативший Гарри Поттера болезненный жар, зелье лишь усилило его в десятки раз. Кабинет растворился в белом сиянии, мгновенно заполнившем пространство перед глазами. Каждая секунда в этом аду была похожа на вечность. Наконец, чувствуя, как что-то происходит с его телом, юноша провалился в долгожданное забытье.

Гритхаук попятился в охватившем его суеверном ужасе. Во имя Великих Предков, что же он сделал? Гарри Поттер, пошатываясь, кричал от боли. Однако вскоре его голос наполнился новыми угрожающими нотами, он стал голосом существа, обещавшего сполна отплатить тому жалкому предателю, что посмел его пробудить. Неистово-зеленый ореол, охвативший волшебника, рос, наполняя комнату ярким светом. Великолепное оружие Гритхаука, созданное лучшими кузнецами гоблинов в дар своему великому предводителю, крошилось в пыль от контакта с магией юноши. Сами стены Гринготтса тряслись, покрываясь гигантскими трещинами. Президент Волшебного банка молился всем известным ему богам, чтобы все это, наконец, прекратилось, иначе здание просто не выдержит! Гигантские стены рухнут и погребут под собой и самого Гритхаука, и Гарри Поттера, и всех находящихся в здании гоблинов, которых не много не мало — большая часть выживших до этого момента кланов. И разрушения на этом только начнутся! Те гоблины, которых не была в банке, будут уничтожены магическим шоком, ибо смерть большого количества сородичей просто сотрет их с лица земли. А вся ответственность за это ляжет на плечи Гритхаука. Как он сможет после этого предстать на праведный и справедливый суд Предков?
В этот краткий миг Гритхаук Жадный успел со злорадством подумать, что сейчас творится с детекторами магии в Министерстве. Он надеялся, что у Долорес Амбридж в этот момент случился, как минимум, инфаркт. Гоблин даже почувствовал некоторое облегчение от мысли, что это чудовище отправится на тот свет вместе с ним. Только хотя бы только за это Великие Предки, возможно, простят ему часть вины. Главное только, чтобы Предки смилостивились над ним, и не дали Амбридж оказаться в том же Аду….
Зеленое свечение, охватившее комнату, достигло своего энергетического пика. Два луча вспыхнули за спиной юноши, пропарывая его кожу. На глазах гоблина, вместе с потоками крови за спиной юноши начали вырастать гигантские зеленоватого оттенка крылья, доходившие длиной почти до восьми футов. С того момента не имело ни какого значения, кем он был раньше, ибо теперь он — истинный падший ангел, явивший на землю все свое могущество.
Закаленное в многочисленных войнах сердце Гитхаука жадного, сжалось при мысли о том, что он сделал по своей глупости с этим несчастным ребенком. Мысленно гоблин проклял Лорда за то, что он принял на воспитание сына принцессы дакат, сына, чей внук теперь должен был принять свою судьбу. Мысль эта была мгновенной, и все же старый гоблин помнил свою клятву, и снова поклялся воплотить в жизнь план Лорда. Он должен поговорить с этим мальчиком-демоном, когда он придет в сознание. Гритхаук просто обязан объяснить ему правильность своих поступков, и, конечно, служить так же верно и искренне, как служил его прадеду. О, будь ты проклят, Волан-де-Морт, посмевший так нагло узурпировать титул истинного Лорда! Юный демон, несомненно, захочет отомстить за родителей этому жалкому ничтожеству, потомку внебрачного сына Салазара Слизерина, посмевшему совершить такое преступление. Но каким же ударом это будет для Альбуса Дамблдора! Ведь Лорд Грин-де-Вальд будет отомщен, и кем! Его истинным наследником!
Вслед за Волан-де-Мортом и Дамблдором, падет и Министерство Магии. Гритхаук, окрыленный открывшимися возможностями, почувствовал дремавшую в нем жажду сражений. Последняя война с участием гоблинов была так давно… пора бы напомнить Волшебному Миру о забытом могуществе. Президент Гринготтса, припоминая былые времена ласково провел пальцами по поверхности вложенного в ножны палаша, прикрепленного к поясу. Да, кланы снова сразятся, и он, Гритхаук Жадный, поведет их в этом славном сражении!

Пробыв некоторое время в приятных безмятежных объятиях беспамятства, Гарри, наконец, пришел в себя. Оглядевшись, юноша понял, что находится в одной из самых роскошных комнат, когда-либо виденных им. Даже покрывало мягкой и удобной постели, в которой он находился, похоже, было соткано из золотых нитей. Потолок и стены были украшены причудливой резьбой и инкрустированы магическим нефритом. Да, похоже, Гритхаук жадный предпочитал изобилие во всем…. Президент Гринготтса… нефрит… Гарри посмотрел на свою левую руку. Кольцо все еще было надето на его палец. Так все это было правдой? Посмотрев налево, юноша заметил поднос с едой. Ростбиф, картофельное пюре, золотой кубок с тыквенным соком… громким урчанием напомнил о себе желудок. Он ведь ел только рано утром, ожидая Дурслей. Мерлин, казалось, что все это было столетия назад….
Внезапно юному волшебнику пришла в голову интересная и немного пугающая мысль: а что если в следующий раз он попробует не прожаренное, а сырое мясо? Эта мысль, сама по себе, вызвала не отвращение, а лишь любопытство и неуверенность.
С легкой усмешкой Гарри поднялся с постели. Внезапно он заметил несколько длинных перьев глубокого зеленого цвета, плавно опускавшихся как раз туда, где он только что был. Странная форма перьев, красивый цвет… хотелось бы знать, откуда они взялись, размышлял юноша, направляясь к ближайшему зеркалу. Он почему-то был уверен, что что-то в нем изменилось. Оказавшись же напротив зеркальной поверхности, Гарри невольно отступил назад. У него за спиной были крылья. Крылья, черт побери! Что, во имя Мерлина, происходит? Что ж, за то стало понятно, откуда взялись перья. Тем не менее, управлять крыльями оказалось довольно легко. Юный волшебник попытался обернуть крылья вокруг себя наподобие пальто. Ведь не может же он расхаживать по улицам Лондона с торчащими из-под мантии крыльями! Гарри усмехнулся, наблюдая, как оказывается в своего рода коконе из мягких темно-зеленых перьев.
Однако это были далеко не все изменения, случившиеся с ним. Волосы, бывшие раньше чем-то близким по смыслу к вороньему гнезду, ровной и послушной массой доходили чуть ниже плеч, почти касаясь крыльев. Несколько коротких прядей, он привычным движением отбросил на лоб, скрывая шрам. Цвет глаз юноши стал менее ярким, почти совпадая с цветом крыльев, и, похоже, он будет в состоянии видеть без своих очков, которые слетели с него в кабинете Гритхаука. А в целом он немного подрос, хотя, к счастью «гориллоподобности» Рона Уизли сумел избежать, да и выглядел более подтянутым, чем раньше… гораздо более подтянутым.
— Что ж, все не так плохо, как казалось вначале.
С тихим скрипом открылась дверь в комнату и, Гарри увидел в отражении вошедшего с книгой в руках Гритхаука Жадного. Юношу куда более интересовали перемены в самом себе, чем вымещение гнева на гоблине, но оставлять просто так произошедшее он не собирался. А этому закованному в броню кретину стоило бы указать на его место. Одним текуче-плавным движением Поттер оказался рядом с вождем гоблинов и, взяв его за горло, поднял в воздух. Охрана, состоявшая из вооруженных гоблинов, метнулась к нему, однако хватило лишь движения, чтобы они в ужасе отпрянули в сторону.
Нехорошо ухмыльнувшись, юноша внимательно посмотрел на Гритхаука и постарался придать своему голосу тот самый обманчиво-мягкий оттенок, который столько раз слышал от Снейпа, когда тот в очередной раз его распекал.
— А теперь, Гритхаук, ты мне назовешь хотя бы одну очень убедительную причину, по которой я должен оставить тебя в живых.
А стоило бы сделать что-нибудь подобное в Хогвартсе, скажем, с Малфоем, мелькнула в голове Гарри неожиданная мысль. Тогда этот жалкий слизеринский хорек и высунуться не посмеет из подземелий! Задыхающийся же Гритхаук перемежая слова с хрипом, произнес:
— Гарри, пожалуйста, отпусти меня. Я могу все объяснить.
— Да ну? Тогда почему же ты до сих пор этого не сделал?
— Отпусти меня и клянусь, что все объясню тебе.
— Замечательно. Можешь начинать. Например, я бы хотел знать, что произошло тогда в кабинете. Видишь ли, из-за тех несколько неприятных ощущений я не мог контролировать ситуацию….
Гоблин сделал вид, что не заметил иронии.
— Боль была вызвана трансформацией твоего тела, Гарри. Ты уже успел заметить, что в твоей внешности произошли некоторые изменения.
Поттер холодно улыбнулся
— О, да, я, кажется, начинаю что-то припоминать, Гритхаук. Ты дал мне кольцо, именно из-за которого все и случилось. Затем еще и это зелье, которое, якобы, должно было снять боль, а на деле только усилило ее…. М-да, Мастера зелий из тебя не вышло.
— Ты не совсем прав, Гарри. Трансформация началась задолго до твоего приезда в Лондон. В твоих венах течет демоническая кровь, она черпает силу из особенно сильных негативных эмоций. Возможно, в последнее время ты чувствовал легкое покалывание или зуд — это кровь демона пыталась трансформировать тебя, однако энергии из одних только мыслей и чувств было недостаточно. Поэтому тебе было нужно это кольцо. Камень на нем — кристаллизованная кровь даката. Это кровь твоей бабушки, принадлежавшей к королевскому роду, в то время как ты — полукровка, сын человека и принцессы дакат. Поэтому для начала полной трансформации было достаточно соприкосновения кольца с твоей кожей, Гарри. В нормальных условиях процесс принятия истинного облика для даката занимает чуть более месяца и сопровождается далеко не самыми приятными ощущениями. Зелье же, которое я тебе дал, ускорило процесс в несколько десятков раз, поэтому боль была так сильна. Между прочим, Гарри, ты мог бы даже поблагодарить меня за то, что я сделал. Иначе сомневаюсь, что ты вынес бы целый месяц подобной боли.
Юноша смутился лишь на секунду.
— Демоны? Гритхаук, да ты надо мной издеваешься! Я просил предоставить мне объяснения, а не детскую сказочку. Демонов не существует, и я, черт возьми, даже и не представляю, кто такие эти ваши «дакаты».
— А если бы десять лет назад кто-нибудь пришел бы к тебе и сказал, что магия существует, ты бы поверил, Гарри?
На этот раз юному волшебнику пришлось согласиться ос словами гоблина.
— Хорошо, предположим, что я поверил. Предположим на секунду, что демоны существуют, и я каким-то непостижимым образом к ним отношусь. Как такое могло случиться? И что такое «дакат»?
Гритхаук Жадный вздохнул. Что ж, все оказалось не так уж плохо, как он думал. Конечно, после взрыва, вызванного трансформацией юного Поттера, будет трудновато избавиться от Министерских Аврорв и Дамблдора. А этот старый длиннобородый дурак не раз доставлял массу проблем своей отвратительной привычкой совать крючковатый нос во все, что бы ни происходило в Магической Британии. Хотя Гринготтс и не находился под контролем Министерства, а Дамблдор был всего лишь директором школы, которая вечно шла поперек решений Фаджа, и тот и другой с неимоверной активностью вмешивались в дела Гритхаука. К счастью, сейчас эти двое были заняты какими-то своими проблемами и не пытались снова влезть не в свое дело, так что Президенту Гринготтса не требовалось устранять их при помощи силы. Времени для кровопролития будет предостаточно. А пока стоило бы ответить на вопросы Гарри, решил для себя гоблин, пока юный дакат окончательно не потерял терпение.
— Проще всего будет сказать, что дакаты — это своего рода демонический аналог расы, известной в этом мире, как вейлы. Можно так же сказать, что дакаты, подобно вейлам, могут излучать нечто вроде ауры, привлекающей… х-мм…. повышенное внимание у противоположного пола. Подобная способность у тебя, Гарри, должна была обнаружиться относительно недавно, поскольку демоническая кровь, фигурально выражаясь, находилась в спячке все эти шестнадцать лет. Что само по себе, между прочим, достаточно странно. К счастью, мистер Блэк обратился ко мне почти в то же время, что и активизировалась в тебе кровь даката. А, как говориться у магглов, кто предупрежден — тот вооружен.
Гарри, отвлекшись от рассуждений гоблина, был уверен, что все это абсолютно нечестно. Почему эта его способность не могла появиться раньше? Скажем, когда он весь прошлый год пытался привлечь внимание Чжоу. Однако теперь он смог рассмотреть случившееся в магазине мадам Малкин под другим углом. Его, конечно, мало волновало, что он был немного груб с той девчонкой-кассиршей, но все-таки, если он демон, то почему привлек внимание той девушки? Из-за этого своего «обаяния»? Но тогда возникает другой вопрос: насколько сильная эта способность? Ему как-то не улыбалось возвращаться в Хогвартс в сопровождении армии пускающих слюни от восторга девиц.
-Тем не менее, дакаты имеют достаточно существенные отличия от вейл. Вейла превращается в гарпию только во время сильного гнева, имея, таким образом, только два состояния: или человеческое, или птичье. Дакаты же могут становиться чем-то средним между птицей и человеком. Тебе, Гарри, для полноценного превращения не хватает когтей, так что твое нынешнее состояние то же нечто среднее между человеком и дакатом. Скорее всего, это из-за того, что ты не чистокровный демон. Далее, вейлы известны своим взрывоопасным темпераментом. Дакаты их полная противоположность, это связано с тем, что они питают магию собственными эмоциями, а не физической энергией. Так же от менее ярких эмоций выигрывает интеллект и способность здраво рассуждать, опираясь на факты, а не на чувства. А это существенное отличие от людского образа мышления. Однако существует одно очень серьезное исключение: существует одно достаточно сильное чувство, которое испытывают дакаты — страсть. Чтобы это как-то компенсировать, дакаты начисто лишены таких чувств как стыд, вина или сострадание.
Раздосадованный последней фразой, юноша долго собирался с духом, чтобы задать мучивший его вопрос.
— А как насчет физических возможностей? И почему у меня до сих пор возникают определенные эмоции, если их быть не должно?
Гритхаук, собравшись с мыслями, ответил:
— Что ж, физические возможности действительно возрастут, ты скоро сам это обнаружишь, Гарри. Дакатам свойственна некоторая инстинктивная жажда насилия над более слабыми противниками. Второй… не сказать бы проблемой… всегда было повышенное сексуальное влечение. Постоянно потворствование двум этим своим слабостям не раз доводило дакатов до кровопролитных войн. Еще они безмерно горды. Что тоже, как ты понимаешь, ни к чему хорошему не приводило. Дакаты очень любят доказывать свое превосходство другим демоническим расам, за что те их люто возненавидели. Поэтому, несмотря на свою эмоциональную скупость и высокий уровень интеллекта, дакаты часто очень похожи на настоящих варваров.
Гарри, недовольно фыркнув, решил, что разговоров на эту тему пока хватит. Ему еще только не хватало битый час выслушивать старого гоблина, который при упоминаний о сексе начинал краснеть и мямлить.
— А мой второй вопрос? Почему у меня до сих пор есть эмоции?
— Все дело, скорее всего, в том, что ты дакат-полукровка, а даже чистокровные демоны не подвержены двум своим… хм… основным желаниям. Просто они меньше подвержены влиянию эмоций. Но насчет тебя, Гарри, я ничего сказать не могу. Подобный случай истории еще не известен. Я не знаю, как на тебя может повлиять демоническая кровь, но ты вряд ли станешь полноценным демоном, скорее всего — чем-то между человеком и дакатом.
Поттер сухо улыбнулся.
— Меня не очень интересуют вопросы об этой «чистокровности», я просто буду действовать, вне зависимости от ситуации. Итак, что я еще должен знать о своей расе?
Гритхаук усмехнулся.
— Поскольку дакаты относятся к демонам, они тоже пользуются магией. Однако их магия сильно отличается от нашей.
— Ну и?
— Они могут управлять силами хаоса — своего рода противовесом магии людей и силам природы. Так же сама смерть и разрушение. Ведь, насколько мне известно — «Авада Кедавра», проклятие, которое использует ту небольшую часть магии хаоса, которая есть в обычных магах. Люди не могут сопротивляться силе хаоса, как демоны, являющиеся ее порождением. В свою очередь демоны так подвержены магии людей. Так что если две эти расы, не приведите нас к этому Великие Предки, пойдут войной друг на друга, то, скорее всего, обе будут уничтожены.
Гарри мгновенно понял, чем все это может для него обернуться и каков подтекст в словах гоблина. Что сказать — интеллект даката.
— Поскольку как я полукровка, то должен обладать иммунитетом к обоим видам магии, потому что владею и магией людей, так и магией хаоса. Одно нейтрализует другое, так? Тогда, возможно, именно поэтому «Авада Кедавра» не подействовала на меня, когда я был младенцем? Дамблдор сказал мне, что это из-за жертвы моей матери.
Улыбка Гритхаука Жадного стала еще шире.
— Я не могу сказать точно, но, если мои догадки верны, я готов полностью согласиться с тобой, Гарри. Кровь даката и сила хаоса была в тебе с самого рождения, пусть даже она и не была активна. Так что вполне возможно, что именно твои врожденные способности защитили тебя от проклятия Волан-де-Морта. Что же касается Альбуса Дамблдора, возможно, он просто проигнорировал данный факт и искал более «жизненное» объяснение твоему феномену. А, возможно, он преднамеренно солгал. Этот старый ублюдок слишком хитер и изворотлив, чтобы мы могли разгадать его далеко идущие планы.
С усмешкой Гарри заметил, что Гритхаук не очень-то любит директора Хогвартса. Решив обдумать это позже, он невольно удивился, почему Дамблдор скрывал от него тану его рода и семьи. По-сравнению с остальными вопросами, Гарри сейчас больше всего интересовало, откуда старый гоблин столько знал о дакатах. Юноша сильно сомневался, что знания такого рода входят в обязанности президента банка, так что не удержался и спросил:
— Гритхаук, у меня еще один вопрос. Откуда тебе все это известно?
Ожидавший этого вопроса гоблин без лишних слов передал ему книгу, которую он до сих пор держал в руках. Ее название гласило: Демонология. Таинственные расы, Сила Хаоса и Обряды Вызова. В самом низу стояло имя автора — Альфонс Эванс. Эванс… это ведь девичья фамилия его матери! Юноша буквально подскочил на месте от удивления. Это явно не просто совпадение! Гарри готов был поспорить на что угодно, что старому гоблину было многое известно относительно семьи Эвансов. Тем не менее, Президент Гринготтса, кашлянул, привлекая к себе внимание удивленно уставившегося на обложку книги юноши.
— Если ты не против, Гарри, то предлагаю совершить небольшую прогулку. Нам нужно очень многое обсудить.
С этими словами Гритхаук Жадный вышел из комнаты. Гарри же находился в полном недоумении, только что выяснив, кем же он на самом деле является, чего никогда не знала Лили Эванс-Поттер. И, вооружившись этой истиной, юный демон должен был вступить на уготованный ему судьбою путь.

Уважаемые читатели, которые не поленились мне сообщить о том, что "этот фанфик уже переводят". Спешу вам собщить (а заодно и напомнить, дабы таких недоразумений более не возникало), что мой второй ник - Aleera, и именно под ним я зарегистрирована на "Теневой стороне мира", где самлично же и перевожу этот фанфик. Извольте принять это к сведенью - перевод весь целиком и полностью мой собственый. И "закинула", как изволил кто-то выразиться, тоже я. Теперь занимаюсь "расконсервированием" проекта. Надеюсь, больше на эту тему вопросов не возникнет.

-Если ты не против, Гарри, то предлагаю совершить небольшую прогулку. Нам нужно очень многое обсудить.
С этими словами Гритхаук Жадный вышел из комнаты. Гарри же находился в полном недоумении, только что выяснив, кем же он на самом деле является, чего никогда не знала Лили Эванс-Поттер. И, вооружившись этой истиной, юный демон должен был вступить на уготованный ему судьбою путь.

Гритхаук вел Гарри по винтовому коридору; сам гоблин на удивление быстро шел вперед, заставляя его спутника, все еще не совсем восстановившего свои силы, и поэтому все еще чувствовавшего некоторую боль, ускорить шаги. Пожалуй, всего неделю назад, Гарри Поттер без сомнений устроил бы из-за этого форменный скандал Президенту Гринготтса, но теперь он всего лишь хмурился, благодаря тому, что часть его эмоций притупилась с активизацией крови даката. Гритхаук внезапно повернул, из-за чего Гарри едва не споткнулся. Волна боль медленно прошла по ногам. Истинная нелепица, подумал юноша.
— Гоблин, куда ты меня ведешь? Ты, кажется, сначала говорил, что мы сядем и все обсудим.
Гритхаук повернулся к нему.
— Я помню об этом, однако ты обязательно должен увидеть кое-что. Мы обязательно поговорим, как только достигнем твоего хранилища. Я знаю, что ты до сих пор чувствуешь боль, Гарри, поэтому я приказал одному из служащих держать наготове обезболивающее зелье и встретить нас у входа в твое хранилище. Просто дело в том, что находится этот вход в моих личных комнатах.
— Что ж, если это зелье будет работать так же, как и то, что вы мне дали некоторое время назад…. Кроме тог, все, что вы говорите — чушь несусветная! Перед моим первым годом обучения в Хогвартсе в мое хранилище меня сопровождал Крюкохват, да и после этого я был там много раз.
Гритхаук выслушал молодого даката с одобрительной усмешкой.
— Я очень рад, Гарри, что ты все еще помнишь имя того гоблина. К сожалению, очень немногие из людей задумываются над значимостью наших имен и не многие пытаются их запомнить. Поэтому я убежден, что из тебя выйдет хороший лидер. Что касается сейфа Поттеров — мы идем не туда. А теперь, пройди, пожалуйста, сюда — мы уже почти на месте.
Юноша окончательно перестал понимать что-либо. К тому же вождем гоблинов был Гритхаук, как он, Гарри, может быть их лидером? Что за глупость? Однако ему было интересно, куда же все-таки его ведет старый гоблин, если не в хранилище Поттеров. Определенно, и не в хранилище Блэков, так как завещание Сириуса еще не зачитывалось в присутствии всех наследников. Но тогда оставалось только одно… но ведь Лили Эванс была магглорожденной! По правде говоря, Гритхаук, конечно, предупреждал его, что это не так, но Гарри думал, что этот брюзжащий кретин просто лгал ему, пытаясь хоть как-то заставить надеть это чертово кольцо. Планы Гритхаука были слишком далекоидущими и слишком запутанными, чтобы Гарри мог хоть что-либо предположить.
Вскоре они достигли кабинета Президента Гринготтса. Золотые двери были расплавлены в нескольких местах и покрыты копотью. Гарри обратил внимание на два отверстия в двери, выглядевших так, будто их проело какой-то кислотой. Гоблин провел пальцем вдоль дверей, и они со скрипом распахнулись. Юный дакат последовал за Гритхауком в его полуразрушенный кабинет. В комнате творилось нечто невообразимое. Все вымпелы и флаги, висевшие на стенах, обратились в пепел. Великолепное оружие, так восхитившее юношу, погнутое и разломанное на части было разбросано по полу. Даже стол больше походил на прожженную головешку. Очевидно, все это произошло из-за трансформации Гарри. И только один Гритхаук выглядел так, словно бы даже и не присутствовал при этом миниатюрном Апокалипсисе. Хотя, возможно, все дело в его зачарованной броне.
— Твое зелье находится в столе, Гарри, и, пожалуйста, не переживай насчет моего кабинета — я давно уже хотел сменить обстановку.
— Очень любезно с твоей стороны, гоблин. Но учти: если это зелье не сработает, я тебя по стенке размажу. Будь в этом уверен.
Однако на этот раз зелье произвело нужный эффект, сняв противную ноющую боль. Гарри Поттер обернулся к Гритхауку.
— Ну, что ж, давай посмотрим, что же это за хранилище. Веди.
— Конечно, Гарри, сейчас я открою проход.
Гоблин подошел к своему столу и нажал какую-то малоприметную кнопку. Длинная прямоугольная плита, находившаяся прямо перед столом, разошлась в стороны, открывая секретный ход. Гритхаук махнул рукой, предлагая молодому дакату следовать за собой. Проход был достаточно темным и ничего не освещался, поэтому Гарри плохо видел, куда идти, и даже собирался использовать «Люмос», но тут же передумал. Еще не хватало, чтобы Министерство Магии снова засекло применение им магии. Конечно, он не боялся Министра и его прихлебателей, но больно много получалось в результате неприятной бюрократической возни.
Вскоре проход вывел юношу к гигантской по своим размерам пещере, которая, без сомнений, смогла бы вместить в себя весь Хогвартс. Пещера, как ни странно, была хорошо освещена.
Гритхаук повернулся к Гарри.
— Факелы здесь зачарованы особым образом, чтобы пещера всегда освещалась. Твой прадед, Гарри, был величайшим волшебником…. И, к сведенью, вот уже больше пятидесяти лет ни одна живая душа не бывала здесь.
Эта фраза невольно напомнила Гарри о Тайной Комнате, которая тоже была заброшена и забыта всеми в течение пятидесяти лет, пока ее не открыли на втором курсе обучения в Хогвартсе. Поэтому Гарри даже не удивился бы, если бы здесь тоже был какой-нибудь монстр, охраняющий сокровища.
— Гритхаук, а здесь случайно нет… скажем, какого-нибудь стража сокровищ или чего-нибудь в этом роде?
Вождь гоблинов странно улыбнулся и указал куда-то правее юноши. Гарри посмотрел в нужном направлении, и увидено его ничуть не обрадовало. Дракон, причем ничуть не напоминающий тех безобидных ящерок, которые были на первом задании Турнира Трех Волшебников. Этот же был раза в два больше Венгерской Хвостороги, размах крыльев, похоже, превышал добрую сотню футов. Черная шкура и, о Мерлин, три головы! «Хагрид бы Волан-де-Морту душу продал только ради того, чтобы познакомиться с этой «милашкой», размышлял Гарри. Хорошо хоть, что дракон крепко спит.
— М-да, видишь ли, гоблин, этот твой дракончик просто огромен, а я не настроен сейчас сражаться с кем-либо.
— Тебе ни в коем случае не нужно сражаться с Нидхоггом, Гарри. Этот зверь охраняет сокровища семейства Эванс с тех самых пор, как был построен Гринготтс. Он куда более стар, чем Основатели Хогвартса, и, надо заметить, очень тяжелый противник для любого из них. Он последний из своего вида и был специально погружен в магический сон, с тех самых пор, как последний лорд из семьи Эвансов погиб и пещера была заперта чарами. Как только ты сломаешь запирающую печать силой своей магии, страж пробудится и продолжит свою службу. Пришло время, Гарри. Следуй за мной в эту дверь и встреть сам свою судьбу.
Итак, Эвансы все-таки семья его матери. Это значит, что и в жилах Петуньи Дурсль течет кровь демонов. Она должна быть уничтожена, не говоря уже об ее моржеподобном муженьке и их сыне. Гарри с усмешкой сделал себе небольшую пометочку, послать родственничкам сову с этими замечательными новостями. Но последние слова Гритхаука… насчет его судьбы. Гарри ненавидел такие разговоры. Ему не хватало только для полного счастья еще иметь какую-то судьбу…. Итак уже из-за этого идиотского Пророчества, которое изрекла старая шарлатанка Трелони, вся его жизнь пошла наперекосяк. Все-таки Гарри хотел бы знать, что его ожидает за этой дверью…. Он осторожно подошел к Гритхауку, замершему перед большой дверью из необычного синего металла, испещренной рунами. Гоблин вынул из ножен свою саблю и передал ее юному дакату.
— Сделай небольшой надрез на ладони, Гарри, и прикоснись к двери.
Лезвие на удивление легко скользнуло по его руке, оставив кровоточащую полосу. Волшебник решил для себя, что встретиться с владельцем этого оружия в реальном бую он не очень-то жаждал. Он коснулся ладонью двери, которая от соприкосновения с кровью даката вспыхнула каким-то странным светом. За спиной Гарри раздалось громкое рычание, но он даже не вздрогнул. Что ж, Нидхогг, похоже, проснулся. Двери хранилища открылись, и дакат, сопровождаемый Гритхауком вошел внутрь.
Гарри, ожидавший увидеть перед собой горы серебра, золота и бронзы, существенно ошибся в своих предположениях. Эта пещера была не просто хранилищем, а целым подземным комплексом, пригодным для жилья. «Хранилище» было оснащено алхимической лабораторией и запасами ингредиентов, части из которых просто не было аналогов в этом мире. Не то, чтобы все это алхимическое чудо произвело на юношу особое впечатление, но Северус Снейп, будь зельевар на его месте, уже бился бы в конвульсиях от восторга. Так же часть пещеры бал отведена под тренировочный зал, предназначенный как для обычного, так и для магического боя, оснащенный манекенами и особой дуэльной платформой. Библиотека этого импровизированного убежища включала в себя редкие и бесценные тома, включая один из трактатов о светлых магических искусствах, написанный самим Мерлином. Был даже огромный обеденный зал, способный вместить в себя более сотни человек.
За тем шли сами хранилища. В самом большом из них находилось все состояние рода Эвансов, один только вид которого мог привести Малфоев в священный трепет. Объединив наследство Эвансов вместе с тем, что находилось в хранилищах Поттеров и Блэков, Гарри мог бы купить большую часть Великобритании, и, при этом, у него бы еще остались деньги на «безбедное» существование. Эта набитая золотом пещера невольно напомнила юному дакату глупый маггловский мультфильм о старом селезне-богаче с шотландским акцентом, который для хранения своих денег отвел целую водонапорную башню. Сам же Гарри настолько нелепым выглядеть не желал.
— М-да, догадываюсь, что об экономии денег мне больше не придется думать никогда. И знаешь, гоблин, я в полном восторге от доставшегося мне наследства. А Дамблдор и остальные могут отправляться к дьяволу, если им что-то не понравится!
Гритхаук усмехнулся.
— Идем, Гарри, перед тем как обсудить нынешнее положение вещей, я должен показать тебе еще несколько комнат.
Дакат, наконец-то радовавшийся жизни и полностью свободный от боли, оставшейся от утренней трансформации, последовал за ним. Следующая зала была заполнена рудой того материала, из которого, похоже, была сделана дверь в «убежище». Юноша осторожно прикоснулся к одному из валунов, отсвечивающих синеватым в свете факелов. Металл казался мягким, но было не похоже на то, чтобы его можно было легко разрушить. Гарри со странной усмешкой взял в руки саблю Гритхаука и внезапно обрушил ее на валун. Меч и цельный многометровый слиток руды столкнулись в снопе ярких искр, однако ни тот ни другой не получили ни царапины.
— Что ж, Гритхаук, я разочарован — не думал, что твоя сабля будет лучше заточена.
— Ты ошибаешься, Гарри. Обыщи весь мир — но не найдешь более острого и прочного клинка, чем мой. Этот материал — арканитовая руда, редчайший минерал, обнаруженный в шахтах в России, на такой глубине, где маггловская техника уже не действует. Считается, что арканит не поддается ни магическому, ни физическому воздействию. Эта руда — бесценна, и любой кузнец почтет за великую честь работать с ней.
— Если арканит настолько ценен, то почему же его здесь так много?
— Задолго до создания Философского Камня, Николас Фламель работал вместе с твоим прадедом над созданием формулы арканита. Они выяснили, что создание этого металла требует участия в реакции особого кровавого рубина, который сам был довольно редок, и его тоже было невозможно создать с помощью магии. Во всяком случае, этот рубин достаточно часто встречался в мире дакат. Они использовали эти камни в торговле с иными демоническими племенами, хотя все же больше предпочитали использовать в качестве товара женщин. Но я отхожу от темы. Весь этот запас руды — результат алхимических экспериментов твоего прадеда, Гарри.
Юноша удивленно приподнял брови. Работорговля? Однако сейчас его интересовало другое.
— Похоже, ты многое знаешь, гоблин. Ты и раньше говорил о моем прадедушке. Расскажи мне о нем. Мне нужны ответы на вопросы. Прямо сейчас.
— Терпение, Гарри, терпение. Осталось всего две комнаты, и ты все узнаешь.
Дакат недовольно кивнул, но последовал за президентом Гринготтса в следующую «комнату», примыкающую к этой пещере. Она была заполнена яйцами… сотнями яиц различных форм, размеров и цветов. Похоже, эта зала была зачарована мощными охлаждающими чарами.
— Это — коллекция магических существ, собираемая несколькими поколениями Эвансов. При помощи селекции, твоим предкам удалось получить самца и самку каждого из видов и подвидов животных Магического Мира. Они заморожены в начальной стадии развития и помещены в эти яйца. Процесс дальнейшего развития может запустить только один из Эвансов, служить которому — цель каждого из этих существ.
Все эти существа Мерлин знает сколько провели в магической коме, размышлял Гарри. Гермиона, а вместе с ней и Хагрид, придут в неописуемый восторг при виде такой коллекции. Хотя, конечно, совершенно по разным причинам. Гритхаук же со странным блеском в глазах подошел к двери в последнюю залу, так же выполненную из арканита. Однако в отличие от двери в «убежище», в центре этой было небольшое углубление.
— Вложи перстень в эту выемку, Гарри.